Фанфик

[no6anime]

Итак, мой первый вклад в сообщество, и по совместительству мой первый фик по фендому. Дорвался все-таки. : D Вышло что-то как-то странно, но главное что вышло!

Название: Дурак
Фендом: No.6
Автор: Vergil Sempai
Пейринг: Незуми\Шион
Рейтинг: PG
Жанр: сёнен-ай, флафф (кажется) и попытки юмора (даже так)
Дисклаймер:Ну вы сами все знаете.

Read and Review

- Незуми!
- Что?
- Незуми!
- Что?
- Незуми!
- ЧТО!?
- Оторви свою попу от дивана и иди есть!
Шекспир - а кажется, эта потрепанная книга с едва различимой надписью "Гамлет" на обложке была именно она - прилетела прямо в голову Шиона, который, впрочем, успел вовремя отпрыгнуть. Поэтому Гамлет, грустно взмахнув обложкой, упал на пол, едва до смерти не задавив одну из в ужасе запищавших крыс, коих под землей было предостаточно.
- Ну чего тебе, чудовище!? - Драматично заломил руки Незуми, но все-таки вставая и резво подходя к конфорке, на которой стояла старая кастрюля с дымящимся в ней варевом. - Учти, если я отравлюсь, буду называть тебя Борджиа. Шион Борджиа - красиво звучит, не находишь?
Мальчик удивленно воззрился на него, вскидывая брови. Незуми мысленно застонал - боже, даже этого несчастная жертва тепличной жизни в адском городе не знал!
- Борджиа - довольно известное семейство политических деятелей, по совместительству представителей духовенства и отравителей. - Произнес Незуми таким тоном, словно сообщал погоду назавтра.
Шион сделал большие глаза.
- Как... Как это? Разве священник может быть отравителем?
- Папа. Папа Римский, бери выше. - Усмехнулся Незуми. - В истории ещё и не такое может быть.
Обедали молча; Шион, что было довольно странно, не проронил ни слова, задумчиво поглощая свою порцию супа. Незуми изредка косился на него, ожидая, когда он заговорил, но вопреки его желанию этого так и не произошло.
Ветер, завывавший на улице заблудшим полтергейстом, никоим образом не мог проникнуть под землю, где они находились. Но тем не менее, холод, вопреки всему, пришел, как незваный гость в несчастливый дом. Незуми замотал покрепче свой шарф, а Шион поплотнее запахнулся в пальто.
Спали они сегодня вместе.
Перед сном Незуми опустился на колени перед шкафом и, сложив руки в молитвенном жесте, начал что-то говорить - быстро, горячо и непонятно. Шиону слова резали слух - хотелось как следует завернуться в одеяло и слушать тишину.
- Anima Christi, sanctifica me.Corpus Christi, salve me. Sanguis Christi, inebria me. Aqua lateris Christi, lava me. Passio Christi. conforta me. О bone lesu, exaudi me...
- Что ты говоришь? - Шион не выдержал; ещё немного, и любопытство слопало его бы без гарнира, не посолив и даже не приправив майонезом. Приподнявшись на локте, он вслушался в раздражающие его слова. И внезапно они показались ему знакомыми. Покопавшись в собственной памяти, он с удивлением вспомнил, что это.
- Латинский?
Незуми кивнул, вставая с колен и отряхиваясь.
- Да. Католическая молитва.
- Ты католик?
Незуми мотнул головой так неопределенно, что это можно было бы расценить как "да" и как "нет".
- Я не верю в бога. Это для пьесы.
Он подошел, лёг рядом, и, укрыв их обоих пледом, прижал Шиона к себе. Свет от догоравшей свечи неровно плясал на стене, создавая причудливые маленькие фигуры, которые превращаись, казалось, в живых существ, и так и норовили добраться до Шиона, протягивая к нему свои черные скрюченные лапы.
- Незуми?
- Что?
- А я... Смогу посмотреть, как ты играешь?

Пауза. Затем вздох, и теплая рука Незуми коснулась волос на его затылке. По телу мальчика пробежали мурашки, никакого отношения к холоду не имевшие.
- Ну, если ты так хочешь... Я, так уж и быть, достану для тебя билетик. - Ехидно произнес он. Шиону немедленно захотелось пнуть его, но остановило мальчика то, что Незуми вполне мог бы отправить его за это спать на холодную кушетку, пружины которой скрипели как ненормальные, когда он ворочался, рождая у нездоровых людей нездоровые ассоциации.
Не то что бы у Незуми или у него самого могли бы быть, конечно, какие-нибудь такие мысли или ассоциации, конечно...
- Незуми?
- Мм?
- Скажи, а зачем ты меня спас?

На этот раз пауза была не такой уютной, как прежде. Тень на стене от свечи дернулась; капля воска стекла на резной подсвечник, практически немедленно застывая.
- Спи давай. - Внезапный порыв ветра, которого просто не могло быть под землей, затушил пламя свечи; дым поднялся вверх, рассеиваясь где-то под закопченным потолком.
Мерное дыхание спящего Шиона рядом казалось почти нереальным; Незуми, сложив руки за голову, лежал и смотрел невидящим взглядом в потолок.
С пола слышались шорохи - это бегали крысы.

- Незуми?
- Чего тебе? - Зевнул парень, потягиваясь. Шион улыбнулся сонно и сказал:
- С добрым утром.
За что тут же получил подзатыльник.
- Дурак! Ты не должен привыкать ко мне! Если ты до сих пор хочешь защитить номер шесть, то мы станем врагами!
- Незуми.
- Что?
- Я просто пожелал тебе доброго утра. - Тёплые губы мальчика неумело прижались к его сухим и покусанным губам.
Второй подзатыльник не заставил себя ждать.
- Дважды дурак! - Незуми хрустнул костяшками пальцев, отворачиваясь и вставая с постели. -Ты чем слушал все, что я тебе говорил?
- Я читал, что так делают люди с теми, кто им нравится.
Незуми, наклонившийся, чтобы завязать шнурки на сапогах, замер.
- Ты как всегда кошмарно выражаешь свои мысли. - Распрямляясь, сказал он, не поворачиваясь к Шиону, чтобы не видеть его невинного выражения лица, глядя на которое хотелось опять хорошенько врезать ему.
- Хм... Хорошо, тогда что, по-твоему, я должен тебе сказать? - Шион провел пятерней по своим седым волосам, что условно считалось "причесаться".
- Зависит от того, что ты имеешь ввиду. Есть разные оттенки слова "нравиться".
- А какие? - Жадно спросил Шион.
- Тебе лучше знать. - Резко ответил ему Незуми. - Попробуй спросить у Инукаши, если так сильно сомневаешься. Хотя я бы на твоем месте не стал.
Шион упрямо поджал губы, застегивая пальто и надевая ботинки. Постель ни один из них заправить не удосужился - какой резон, если ночью все равно опять ложиться?
- Я спрошу. - Сказал он с вызовом. Незуми хмыкнул, проверяя карманы и на месте ли нож, после чего направился к двери.
- Делай что хочешь.

- О, значит этот ублюдок отказался тебе все объяснять? Очень похоже на него. Что ж, слушай и запоминай! - Почесывая одну из своих псин за ухом, произнес (или произнесла, кто знает?) Инукаши. - Есть разные подтипы этого обозначения. Есть просто латентное дружеское "нравится" - это когда тебе банально приятно находиться рядом с этим человеком. Чеши аккуратнее и старательней, не забудь на боках!
Шион, который делал два дела одновременно - вычесывал клубки шерсти у одной из собак и слушал Инукаши, помотал головой.
- Нет, это не то. Точнее то, но... Не все.
Инукаши удовлетворенно кивнул, словно и не ожидая от него другого ответа.
- Есть вторая ступень - это когда ты определенно чувствуешь к нему притяжение, но ещё не разобрался в своих чувствах до конца, но постоянно думаешь о нем, хочешь касаться его, быть с ним... Это называется "влюбленность".
Шион склонил голову, словно прислушиваясь к своим внутренним чувствам.
- Я... Не знаю, это похоже, но... Всё равно не то. Чего-то не хватает.
- И, наконец, третья стадия - когда ты хочешь находиться с ним и в радости и в горе, разделять с ним все переживания, ощущать его как самого себя... Пожалуй, эта стадия называется "любовь". - Закончил Инукаши. Собака, которую он на мгновение перестал чесать за ухом, капризно заскулила.
Шион вновь прислушался к своим внутренним ощущениям. Внезапно сделав для себя какой-то вывод, он вскочил на ноги, бросив щетку на землю, и быстро направился в направлении ко входу в их с Незуми совместное подземное убежище.
- Ты куда?
- К Незуми! Я наконец-то понял, что я хочу ему сказать! - Прокричал Шион на ходу. - Я понял, что это такое - это "любовь"! Спасибо, Инукаши-сан!
Инукаши пожал плечами. Собака, которую Шион до сего момента вычесывал, проводила его мудрым взглядом своих черных глубоких глаз.
- Не понимаешь людей, да? - Сочувственно произнес Инукаши, потрепав пса по холке. Тот удовлетворенно рыкнул, заваливаясь на спину и подставляя живот.
- Вот и я не понимаю - Рассеянно окончил свое же предложение Инукаши. - Совсем не понимаю. Дураки люди.

- Незуми! - Как ураган, Шион ворвался в их общую комнату. Объект мыслей Шиона валялся на кровати с очередной книгой в руках; было тепло. Видимо, пока Шиона не было, он успел включить обогреватель.
- Что ты орешь как потерпевший? - Не отрывая глаз от книги, лениво произнес Незуми. Шион мельком взглянул на обложку - на этот раз там, вышитое полуистершейся позолотой, красовалось гордое "Оскар Уайлд".
- Я понял, Незуми! - Всё ещё тяжело дыша от длительного бега, прознес Шион, наклоняясь и упирая руки в коленки в попытке отдышаться и успокоиться.
Скользнув по нему понимающим взглядом, Незуми насмешливо хмыкнул.
- И что же ты понял?
- Я люблю тебя! - Выпалил Шион.
Незуми с почти что зоологическим интересом воззрился на него. Шион достойно выдерживал изучающий взгляд его серых глаз, которые затягивали не хуже болот Дартмура, где нашел свой последний приют Стэплтон-ибн-Баскервилль.
После паузы, которая, как казалось, тянулась вечность, Незуми заложил страницу, на которой остановился, рывком поднялся к постели и подошел к Шиону, приподнимая пальцем его подбородок.
Вблизи его зрачки казались почти рысьими.
- "Любовь", да? -Усмехнулся он. - Это Инукаши тебя надоумил?
Шион нахмурил брови.
- Нет. - Убирая руку Незуми, произнес он. - Я сам
- Са-ам? - Насмешливо протянул Незуми. - Неужто? А ты умнее чем кажешься. Если опять-таки мне это не кажется и это не временное явление. Замкнутый круг, дурная бесконечноть, не находишь?
- Незуми!
- Ладно. - Внезапно легко согласился парень. - Хорошо.
Встав на одно колено и взяв руку Шиона в свою, он торжественно произнес:
- И в горе и в радости, в богатстве и бедности, в радости и печали, в уюте дома или пред ликом смерти, готов ли ты быть со мной всегда, принадлежать лишь мне, разделять со мной всё, отдавая себя самого и не требуя ничего взамен? Готов ли ты жить ради меня, готов ли умереть ради меня, готов ли принять смерть от моей руки, готов ли ты любить меня вечно?
Как зачарованный слушал его Шион. Наконец, когда Незуми остановился, он, не задумываясь ни на секунду сказал, твердо глядя ему в глаза:
- Да.
Мальчик не заметил, с какой стороны прилетел кулак, со всей силы врезавшись в его скулу. От неожиданности он, пошатнувшис, упал, ойкая от боли.
- Дурак! - Негромко произнес Незуми, дуя на костяшки пальцев и качая головй. - Точно дурак. Ты когда-нибудь думал о том, что надо думать, прежде чем говорить?
Он схватил Шиона за воротник пальто, легко поднимая его на ноги и пристально глядя ему в глаза - как дикий зверь, которого только что погладили по голове и налили молока, вместо того, чтобы ударить и прогнать.
- Я люблю тебя. - Повторил Шион.
Незуми ещё с пол-минуты с непроницаемым видом смотрел на него, а затем вдруг захохотал.
- Эй! Ты чего?
- Ничего. Просто жаль, что ты не видел свое лицо со стороны! - Незуми согнулся от смеха, который не думал даже прекращаться. - Честное слово, ты самое настоящее чудо!
Шион схватил со стола графин с водой с явным намерением пустить его в дело, но Незуми жестом остановил его.
- Нет уж, спасибо, душ я уже вчера принимал. Пока не нуждаюсь! - Незуми смахнул с ресниц слезы, которые навернулись на глаза от смеха, и сел на кровать, хлопнув по матрацу, приглашая Шиона сесть рядом.
- Знаешь, грудь фельдмаршала наполеоновской армии Берандота, будущего короля Швеции, украшала татуировка "Смерть Королям!". Он сделал её в те годы, когда ещё не был ни фельдмаршалом, ни королем. - Внезапно задумчиво произнес Незуми.
Шион тихо слушал, глядя на бегающих между их ног по полу крыс.
Незуми вздохнул, взъерошил волосы мальчика, и откинулся на кровать, увлекая за собой Шиона.
- Эй, ты чего?.. - Спросил мальчик, но скорее на автомате чем из-за неудовольствия от контакта.
Незуми на секунду замер, словно обдумывая что-то. Что-то решив про себя, он коснулся губами шеи Шиона - там, где истерично билась жилка сонной артерии.
- Aut Caesar, aut nihil. - Выдохнул Незуми. Шион будто бы недоверчиво дернулся в его руках, но замер, прижавшись теснее.
- И что это значит?
- Неважно. Просто запомни и все.

Где-то снаружи начинался день, но ни Незуми, ни Шион его не видели. Солнечный свет под землю не доходил; но каким-то непостижимым образом все равно чувствовалось его тепло. Обогреватель тихо выключился сам, словно чувствуя ничтожество своего искусственного тепла перед живостью небесного светила.

Впрочем, этим двоим ни обогреватель, ни солнце были не нужны.