Stop pulling me and start pushing yourself.
Название: Зона №6.
Автор: Асано Атско.
Переводчик: Diaspro.
Жанр: антиутопия.
Том: 1.
Глава: №1.
Дисклеймер: данный перевод сделан исключительно в ознакомительных целях.
Благодарность: 9ave за великолепный английский перевод.
Предупреждение: в тексте могут встречаться художественные элементы и адаптации фраз, не присутствующие дословно в оригинале; за сохранность ключевых моментов и фактов можете не волноваться.
От автора: честно говоря, я начала переводить новеллу сразу после того, как посмотрела вышедшие серии, то есть вчера, и даже не думала, что у нас уже есть сообщество и наверняка множество желающих проделать эту же работу; надеюсь, что ни у кого здесь нет монополистских настроений, и мы мирно предоставим читателям множество замечательных переводов на любой вкус. =)
Мокрый насквозь Незуми. Часть 1 из 2.
Читать.Незуми находился в туннеле. В темноте, тихо втягивая затхлый, пахнущий сыростью воздух. Он продвигался вперед медленно и осторожно. Туннель не был освещен и был узким, но все же достаточно широким, чтобы Незуми мог протискиваться по нему. Здесь не было даже отсветов, но это только успокаивало душу подростка. Он любил замкнутые пространства без света, где ни одно крупное живое существо не могло добраться до него. Они приносили облегчение и спокойствие. Рана на плече причиняла тупую боль, но не столь сильную, чтобы это вызвало неудобства. Проблема скорее была в количестве крови, которое он уже потерял. Ранение не было глубоким, пуля едва задела его плечо, и к этому времени кровь уже должна была свернуться. Но рана все еще была... теплая и липкая. Она все еще кровоточила.
- Антикоагулянт (вещество, тормозящее свертываемость крови – прим. пер.). Они покрыли им пули.
Незуми прикусил губу. Ему нужно было что-то, что остановит кровотечение. Тромбин или алюминиевая соль (оба препарата сгущают кровь – прим. пер.). Нет, даже не обязательно что-то настолько сильное. В конце концов, хватит и чистой воды, просто промыть рану. Его ноги подкосились из-за сильного головокружения.
- Это плохо.
Наверно, он ослаб от потери крови. Если так, то ничего хорошего это не сулило. Такими темпами скоро он не сможет двигаться вообще. «Но, может, я бы и не возражал», - услышал он голос внутри. Возможно, было бы не так плохо лечь, свернувшись, будучи обездвиженным, укрывшись влажной темнотой. Он заснул бы, длинный сон - и мирная смерть. Он даже не почувствовал бы боли, сильной – уж точно. Возможно, было бы только немного холодно.
Нет, это едва ли будет так просто. Его кровяное давление резко упадет, ему станет трудно дышать, конечности будут парализованы... Это несомненно не будет безболезненным.
- Я хочу спать.
Он устал. От холода. Боли. От того, как тяжело давались новые шаги. Он уговаривал себя, что мучиться осталось недолго. Что лучше оставаться неподвижным, чем тщетно сопротивляться. Там могли быть люди, преследующие его, но не было ни одного, чтобы спасти. А раз так, то он должен просто прекратить существование. Просто свернуться клубком и заснуть. Просто сдаться. Ноги продолжали идти вперед. Руки двигались вдоль стен. Незуми улыбнулся. Разум уговаривал его сдаться, но тело все еще упорно боролось. Насколько же это было проблематично.
- Остался час. Нет, полчаса.
Тридцать минут на то, чтобы хоть что-то сделать. За это время он должен остановить кровотечение и найти пристанище. Минимальные требования для того, чтобы выжить.
Он почувствовал движение воздуха. Темнота перед ним постепенно расступалась, а он усердно делал каждый следующий шаг. Из своего непроглядного узкого туннеля мальчик выбрался в более широкий коридор с белыми бетонными стенами. Незуми знал, что это канализации, которые использовались от пяти до двадцати лет назад, в конце двадцатого века. По сравнению с поверхностью, подземные коммуникации Зоны №6 были гораздо хуже устроены. Большую их часть оставили в том же состоянии, в каком они пребывали с прошлого столетия, и этот туннель так же был одним из многих, покинутых и забытых. Лучшего Незуми и просить бы не стал. Он закрыл глаза, вспоминая карту Зоны №6, которую видел в компьютере.
Были все шансы, что он находился в заброшенной шахте K0210. Если это было так, то он должен был находиться рядом с районом роскошных частных владений, называемым Кронос. Конечно, этот путь мог так же успешно закончиться тупиком. Но раз он решил жить, его единственным вариантом было продолжать идти дальше. У Незуми, в его текущем состоянии, не было ни выбора, ни времени, чтобы размышлять.
Воздух сменился. Это была уже не сырость подземелий, а свежее дуновение, напоенное влагой. Он вспомнил, что на поверхности шел ливень. Этот проход определенно вел наверх. Незуми вдохнул и услышал аромат дождя.
***
7 сентября 2013 года мне исполнилось двенадцать. В этот день тропический циклон, надвигавшийся с юго-западной области северной части Тихого океана и в течение недели набиравший силу, достиг севера и принес с собой ураган, захлестнувший город №6. Это был лучший подарок, который я когда-либо получал. Я весь день провел как на иголках - едва перевалило за четыре, но уже стемнело. Деревья во дворе гнулись на ветру как прутья, небольшие ветки были оторваны. Мне нравился непрерывный шум, который создавали кроны и выгнутые на излом стволы. Это было абсолютно противоположно обычной тихой и размеренной жизни богатого района.
Моя мать предпочитала маленькие деревья цветам, и результатом ее восторженной посадки миндаля, камелии и кленов стало то, что наш двор превратился в маленькую рощу. Но только благодаря этому шум сегодня был столь отличен от любого другого. Каждое дерево издавало свой стонущий звук. Сорванные листья и поломанные ветви врезались в окна, скользили по ним и затем сносились дальше. Снова и снова порывы ветра ревели и завывали за окном. Я жаждал открыть его. Даже силы урагана было недостаточно, чтобы разбить эти ударопрочные стекла, и климат-контроль в комнате поддерживал неизменными уровень влажности и температуру. Именно поэтому я хотел открыть окно. Открыть, впустить воздух, завихрения ветра, капли дождя, перемены.
- Сион, - прозвучал голос матери из динамиков громкой связи. – Я надеюсь, ты не думаешь открыть окно?
- Нет.
- Хорошо. Ты слышал? Низинные области Западного района затоплены. Ужасно, не так ли? – в ее голосе не промелькнуло ни грамма беспокойства. За пределами Зоны №6 территория была поделена на четыре блока ― Восточный, Западный, Северный и Южный. Большая часть земель Восточного и Южного районов была сельхозугодьями или пастбищами. Они производили 60% всех растительных продуктов и 50% продуктов животного происхождения. На севере располагались лиственный лес и горы, заповедная зона под охраной Комитета Центрального управления. Без разрешения Комитета ни один не мог войти в эту область. Не то чтобы кто-то хотел блуждать в дикой неосвоенной местности.
В центре города находился огромный лесопарк, который занимал больше чем одну шестую общей его площади. В нем можно было наблюдать за переменой сезонов и сотнями видов мелких животных и насекомых, которые населяли его. Подавляющее большинство граждан было довольно такой «дикой» природой. Мне же она не очень нравилась. Особенно неприятным было Здание муниципалитета, высившееся в центре парка. Оно имело пять подземных этажей и еще десять надземных и напоминало формой купол. В городе №6 не было небоскребов, поэтому его высота была несколько чрезмерной. В любом случае, оно создавало гнетущее впечатление. Некоторые люди назвали его Лунной Слезой за обтекаемую форму и белый цвет, но мне казалось, что он больше похож на нарыв. Нарыв, который собирается прорваться в центре города. Словно окружая его, рядом были построены городская больница и здание Бюро Безопасности, которые были связаны переходами, напоминающими газовые трубы. Все это окружал зеленый лес, место мира и спокойствия для добропорядочных граждан. Все растения и животные, которые населяли этот участок, поминутно проверялись, на все цветы, фрукты и маленькие существа каждого ареала в каждый сезон велся учет.
Люди могли узнать лучшее время для наблюдения за ними через систему обслуживания города и прийти сюда, либо делать это непосредственно с экрана. Послушная, усовершенствованная природа. Но даже она бушевала в этот день. Это был, в конце концов, ураган.
Ветка с зелеными листьями все еще колотила в окно. Налетел новый порыв ветра, и его рев резонировал с предыдущим в течение некоторого времени. По крайней мере, я думал, что он резонировал. Звуконепроницаемое стекло отгораживало меня от любого внешнего шума. Я хотел смести эту преграду со своего пути. Я хотел услышать, почувствовать неистовый ветер. И почти без раздумий я распахнул окно. Струи холодного воздуха и дождь тут же ворвались внутрь, ветер грохотал, будто поднимаясь из глубин земли. Это был рев, который я не слышал очень долгое время. Я тоже поднял свои руки и закричал. Мой крик унесло штормом, так что он не мог достичь ничьих ушей, и все же я кричал, не заботясь ни о чем. Капли дождя залетали мне в рот. Я знал, что это было ребячество, но не мог остановиться. Ливень усилился. Как восхитительно было бы скинуть одежду и выбежать наружу! Я попытался представить себя обнаженным, бегущим под этим проливным дождем. Меня бы определенно упекли в психиатрическую лечебницу, но это было непреодолимое искушение. Я снова широко раскрыл рот, хватая падающие капли и пытаясь подавить этот странный порыв. Я боялся того, что скрывалось во мне. Время от времени эмоции накрывали меня с головой, увлекая неконтролируемым потоком.
Сломай это.
Уничтожь.
Что уничтожить?
Все.
Все?
Раздался сигнал предупреждения. Он уведомил меня, что климат в комнате ухудшился. В конечном счете окно закрылось бы автоматически. Началось бы понижение влажности и повышение температуры, все мокрые вещи в комнате, включая меня, были бы немедленно высушены. Я вытер капли с лица шторой и направился к двери, чтобы отключить систему климат-контроля.
Интересно, что было бы, повинуйся я в тот момент звуку предупреждения? Иногда я все еще задаюсь этим вопросом. Если бы я закрыл окно и выбрал искусственный комфорт своей комнаты, моя жизнь сложилась бы абсолютно иначе. Нет, ни на один миг это не было сожаление. Это было только такое своеобразное любопытство. Мелочь, которая так тщательно контролируется техникой, которая целиком изменила мой мир, - случайное совпадение, что 7 сентября 2013 года, в штормовой день, я в порыве открыл окно. Это было очень своеобразное любопытство.
И хотя я не верю в какого-то персонализированного Бога, бывают времена, когда я действительно понимаю термин «Длань Господня». Я отключил программу. Тревожный звук затих. Внезапная тишина накрыла комнату.
- Хех.
Я услышал смешок позади себя. Инстинктивно обернувшись, я вскрикнул, - там стоял насквозь промокший подросток. Я не сразу понял, что это был мальчик. У него были волосы до плеч, которые почти скрывали его маленькое лицо. Шея и руки, которые торчали из рубашки с коротким рукавом, были тощими. Я не мог определить ни его пол, ни возраст. Я слишком сосредоточился на его левом плече, которое было сплошь бордовым, чтобы думать о чем-либо еще.
Это был цвет крови. Я ни разу не видел, чтобы кто-то так сильно истекал кровью. Безотчетно я протянул свою руку ему навстречу. И тут фигура пришельца исчезла из моего поля зрения. В то же самое время я почувствовал, как меня схватили и прижали к стене. Шею обожгло холодом. Это были пальцы, все пять, сжимающие мое горло.
***
- Только дернись, - предупредил он.
Он был ниже меня, так что мне пришлось напрячься, чтобы заглянуть ему в глаза. Они переливались от темно- до светло-серого. Я не видел ничего подобного прежде. Его пальцы сжались еще сильнее. Он совершенно не выглядел угрожающе, и все же я был абсолютно обездвижен. Вряд ли обычный человек мог вытворить такое.
- Смотрю, - я ухитрился вдохнуть. – Тебе не привыкать делать такое.
Пара серых глаз не моргала. Их пристальный взгляд был направлен на меня и оставался спокойным, словно поверхность океана во время штиля. Я не мог уловить в них ни угрозы, ни страха, ни намерения убивать. Это были практически нечитаемые глаза. Так что мне оставалось только чувствовать свое собственное паническое сердцебиение.
- Я перевяжу твою рану, - сказал я, облизывая губы. – Тебе больно, так? Я перевяжу ее.
Я видел свое отражение в глазах пришельца, и на мгновение мне показалось, что я тону в них. Я отвел взгляд вниз и повторился:
- Я перевяжу рану. Нужно остановить кровотечение. Перевязка. Ты ведь понимаешь, что я говорю?
Хватка на моей шее немного ослабла.
- Сион, - голос матери раздался из динамиков. – У тебя открыто окно, не так ли?
Я вдохнул. Я чувствовал себя нормально. Все в порядке, заверил я себя. Я смог ответить обычным голосом:
- Окно?.. Э-э-э, да, оно открыто.
- Ты простудишься, если не закроешь его.
- Знаю, - на другом конце мать засмеялась.
- Тебе сегодня двенадцать стукнуло, но ты все еще такой ребенок.
- Угу, я понял… Ах, да, мам?
- Что?
- Мне нужно сделать доклад. Ты можешь не беспокоить меня какое-то время?
- Доклад? Разве у вас не самое начало Спецкурса?
- Э? Ну, в общем, нам его задали.
- Понятно. Не переутомись и спускайся к обеду.
Холодные пальцы соскользнули с моего горла. Я снова обрел способность двигаться и протянул руку, чтобы перезапустить климат-контроль, заодно убедившись, что оставил систему обеспечения безопасности выключенной. Если бы я этого не сделал, то она обнаружила бы чужое присутствие и включила бы сканирование. В том случае, когда посетитель признавался законным жителем города №6, сигнализация не включалась, но я даже предположить не мог, что у этого промокшего до нитки нарушителя могло быть гражданство.
Окно закрылось, и теплый воздух начал циркулировать по комнате, а сероглазый пришелец припал на колени, прислоняясь к кровати. Он сильно и глубоко выдохнул. Видимо, слишком ослаб. Я достал аптечку, сначала померил его пульс, а затем порвал рукав рубашки и начал обрабатывать рану.
- Это… - я не мог не пялиться. Я не был знаком с такими типами ран. Она не была глубокой, но кожа его плеча была будто пропорота, - …пулевое ранение?
- Да, - просто ответил он. – Едва задело. Как вы это называете? Рваная рана?
- Я не специалист, и пока только студент.
- Спецкурс?
- Угу, со следующего месяца.
- Вау. Башковитый, да? – его голос так и сочился сарказмом. Я поднял свой взгляд от раны, чтобы посмотреть ему в глаза.
- Ты смеешься надо мной?
- Смеюсь? Когда ты меня лечишь? Да никогда! Так что у тебя за специализация?
Я рассказал ему, что специализируюсь на экологии и вот только-только был принят на Спецкурс. Экология. Которая, между прочим, ничего общего с пулевыми ранениями не имеет. Это был мой первый опыт, в какой-то степени даже захватывающий. Итак, что я должен сделать сначала? Дезинфекция, перевязка... Ах, да, нужно остановить кровь.
- Что ты делаешь? - он проследил, как я вынул шприц из комплекта первой помощи, и сглотнул.
- Местная анестезия. Давай, поехали.
- Так, стоп! Обезболивающее, а потом?..
- Наложу швы, - судя по всему, я сказал это с таким лицом, будто мне самому было плохо от этой затеи. Но этот факт дошел до меня далеко не сразу.
- Швы! А ничего получше придумать не можешь?
- Слушай, тут тебе не больница. У меня нет современных средств, и, кроме того, я думаю, что пулевое ранение само по себе примитивно.
Уровень преступности в городе стремился к нулю. Город был безопасен, и ни один среднестатистический гражданин не испытывал потребности в ношении оружия. А если и испытывал, то только будучи охотником. Два раза в год правила приостанавливали на сезон охоты. Увлеченные этим хобби люди закидывали древние ружья за плечи и отправлялись в рискованные походы в северные горы. Матери не нравились охотники. Она говорила, что не понимает, как люди могут убивать животных ради удовольствия, и она не была единственной, кто разделял этот взгляд. На одном из опросов 70% граждан выразили недовольство охотой как видом спорта. Убийство несчастного невинного животного – как беспощадно, как жестоко... Но сейчас кровью передо мной истекал не олень и не лиса. Это был живой человек.
- Не могу поверить в это, - пробормотал я себе под нос.
- Поверить во что?
- Что существуют люди, стреляющие в других людей… Разве что… только не говори, что кто-то из охотничьего клуба случайно спустил курок?
Его губы дрогнули в улыбке.
- Охотничий клуб, ха. Ну, я думаю, что можно назвать их и так. Только они не стреляют случайно.
- Они знали, что стреляли в человека? Это противозаконно.
- Правда? Им просто случилось поохотиться на человека вместо лисы. Я не думаю, что это противозаконно.
- Что ты имеешь ввиду?
- То, что есть охотник, а есть добыча.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь.
- Да я уж догадался. Но ты и не должен понимать. Так ты собираешься сделать мне укол? У тебя разве нет анестетика-спрея?
- Всегда хотел сделать кому-нибудь укол.
Я продезинфицировал рану и вколол обезболивающее в трех местах вокруг нее. Мои руки немного дрожали из-за нервов, но каким-то образом все прошло гладко.
- Скоро уколы подействуют, и я…
- Наложишь швы.
- Да.
- У тебя хоть опыт-то есть?
- Конечно, нет. Я поступал не на медицинский. Но я знаю, как это делается. В теории. Я видел фильм.
- В теории, ха…
Он глубоко вздохнул и посмотрел на меня открыто. У него были тонкие, бледные губы, впалые щеки и незагорелая сухая кожа. У него было лицо человека, жившего далеко не в достатке. Он действительно был похож на преследуемое животное, которое неуклонно и неотвратимо загоняли в угол. Но его глаза были другими. В них не было эмоций, однако я ощущал исходящую из них подавляющую ауру. Было ли это упрямое желание выжить, спрашивал я себя. Никогда в своей жизни я не встречал никого с глазами столь же незабываемыми, как эти. И они смотрели прямо на меня.
- Странный ты.
- С чего ты решил?
- Ты даже имени моего не спросил.
- Ах, да. Но я и своего не назвал.
- Сион, правильно? В честь цветка («астра» - прим. пер.)?
- Да. Моя мама любит деревья и полевые цветы. А тебя?
- Незуми («крыса» - прим. пер.).
- Э?
- Мое имя.
- Твое имя… не Незуми.
- В смысле?
Такой цвет глаз никак не мог принадлежать крысе. Это было что-то гораздо более изящное. Как... серебрящееся предрассветное небо ― разве нет? Я покраснел, поймав себя на этих мыслях и смутившись. Тоже мне, поэт нашелся. Так что я важно заявил:
- Итак, начнем.
«Вспоминай основы накладывания швов», - приказал я себе. Сделайте два или три временных шва, чтобы стянуть края раны и проложить основной непрерывный шов... это должно быть проделано с предельной внимательностью и точностью... во время наложения непрерывного шва... Мои пальцы дрожали. Незуми же наблюдал за этим молча. Я, хоть и нервничал, но был воодушевлен - теоретические знания обретали практическую базу, это было волнующе.
Когда я закончил работу, то наложил на рану чистые бинты. Капля пота скатилась по моему виску.
- Так значит, ты все же не промах, - лоб Незуми тоже был покрыт испариной.
- Руки, вроде, не кривые.
- Не только руки. Извилины тоже на месте. Тебе всего двенадцать, так? И ты идешь на Спецкурс в лучшем ВУЗе. Сливки сливок.
На сей раз в его голосе не было и оттенка сарказма. Ни и ни капли благоговения тоже не было. Я молча убирал грязные бинты и инструменты. Десять лет назад я получил высший балл на общегородских экзаменах среди двухлетних. Город предоставляет любому, кто занимает первое место в предметной или спортивной области, возможность получить лучшее образование, о котором они могли только мечтать. До того, как мне исполнилось десять, я посещал занятия в классах, оборудованных по последнему слову техники, вместе с такими же одаренными детьми как я. Под присмотром опытных преподавателей нам дали твердую и полную базу, после которой каждому выделили собственную команду педагогов, чтобы углубиться в специализацию, которую мы выбрали. С того дня, как меня признали гением, двери в мое будущее были распахнуты. Это было непоколебимо. И ничто не могло повлиять на это. По крайней мере, так предполагалось.
- Выглядит удобно, - пробормотал Незуми, все еще прислоняясь к кровати.
- Располагайся. Только переоденься.
Я достал чистый свитер, полотенце, пачку антибиотиков и кинул это на колени Незуми. А потом, поддавшись прихоти, я решил сделать какао. У меня была некрупная бытовая техника в комнате, именно для того, чтобы можно было сделать себе горячий напиток. Или два.
- Определенно не новая коллекция, да? – Незуми фыркнул, натягивая свитер.
- По мне, так лучше, чем драная окровавленная рубашка, - я передал ему кружку с какао, от которой поднимался пар. Впервые за вечер я увидел проблеск эмоции в его серых глазах. Удовольствие. Незуми сделал глоток и побормотал тихо: «Вкусно».
- Мне нравится. Какао ты варишь лучше, чем шьешь.
- Несправедливо делать подобные сравнения. Я думаю, что для первого раза получилось очень даже неплохо.
- Ты всегда такой?
- А?
- Такой открытый. Или это нормально среди сливок общества – страха не знать? - продолжил Незуми, держа кружку в обеих руках. – Неплохо живется, когда чувство опасности нулевое?
- Я чувствую опасность. И страх тоже. Я боюсь опасных вещей и стараюсь с ними не контактировать. И я не настолько наивен, чтобы думать, что человек, залезший ко мне через окно на втором этаже, - добропорядочный гражданин.
- Тогда почему?
Он был прав. Почему? Почему я обработал ранение пришельца и даже сделал ему горячий какао? Я не хладнокровный монстр. Но я так же недостаточно сострадателен и добр, чтобы протянуть руку любому, кто нуждается в помощи. Я не святой. И я ненавижу стычки и разногласия. Но я принял этого нарушителя. Если городские власти узнают об этом, то мне грозят большие неприятности. Должно быть, я действительно растерял остатки здравого смысла. Если это произойдет...
Мои глаза встретились с парой серых, и мне показалось, что я вижу в них насмешку. Будто он видел меня насквозь, прочитал все, о чем я подумал, и смеялся над этим. Я прижал руку к животу и непримиримо уставился на него.
- Если бы ты был агрессивным амбалом, я тут же включил бы сигнализацию. Но ты коротенький, похож на девочку, и собирался шлепнуться в обморок. Поэтому… Поэтому, я решил перевязать твою рану. И...
- И?
И твои глаза, цвет которых не встречался мне никогда и нигде. Глаза, в которых я утонул.
- И я хотел попробовать накладывать швы.
Незуми пожал плечами и допил какао. Вытерев рот тыльной стороной ладони, он провел рукой по простыни.
- Я правда могу поспать?
- Конечно.
- Спасибо.
Это были первые слова благодарности, которые я услышал от него с тех пор, как он вошел в мою комнату.
Автор: Асано Атско.
Переводчик: Diaspro.
Жанр: антиутопия.
Том: 1.
Глава: №1.
Дисклеймер: данный перевод сделан исключительно в ознакомительных целях.
Благодарность: 9ave за великолепный английский перевод.
Предупреждение: в тексте могут встречаться художественные элементы и адаптации фраз, не присутствующие дословно в оригинале; за сохранность ключевых моментов и фактов можете не волноваться.
От автора: честно говоря, я начала переводить новеллу сразу после того, как посмотрела вышедшие серии, то есть вчера, и даже не думала, что у нас уже есть сообщество и наверняка множество желающих проделать эту же работу; надеюсь, что ни у кого здесь нет монополистских настроений, и мы мирно предоставим читателям множество замечательных переводов на любой вкус. =)
Мокрый насквозь Незуми. Часть 1 из 2.
Читать.Незуми находился в туннеле. В темноте, тихо втягивая затхлый, пахнущий сыростью воздух. Он продвигался вперед медленно и осторожно. Туннель не был освещен и был узким, но все же достаточно широким, чтобы Незуми мог протискиваться по нему. Здесь не было даже отсветов, но это только успокаивало душу подростка. Он любил замкнутые пространства без света, где ни одно крупное живое существо не могло добраться до него. Они приносили облегчение и спокойствие. Рана на плече причиняла тупую боль, но не столь сильную, чтобы это вызвало неудобства. Проблема скорее была в количестве крови, которое он уже потерял. Ранение не было глубоким, пуля едва задела его плечо, и к этому времени кровь уже должна была свернуться. Но рана все еще была... теплая и липкая. Она все еще кровоточила.
- Антикоагулянт (вещество, тормозящее свертываемость крови – прим. пер.). Они покрыли им пули.
Незуми прикусил губу. Ему нужно было что-то, что остановит кровотечение. Тромбин или алюминиевая соль (оба препарата сгущают кровь – прим. пер.). Нет, даже не обязательно что-то настолько сильное. В конце концов, хватит и чистой воды, просто промыть рану. Его ноги подкосились из-за сильного головокружения.
- Это плохо.
Наверно, он ослаб от потери крови. Если так, то ничего хорошего это не сулило. Такими темпами скоро он не сможет двигаться вообще. «Но, может, я бы и не возражал», - услышал он голос внутри. Возможно, было бы не так плохо лечь, свернувшись, будучи обездвиженным, укрывшись влажной темнотой. Он заснул бы, длинный сон - и мирная смерть. Он даже не почувствовал бы боли, сильной – уж точно. Возможно, было бы только немного холодно.
Нет, это едва ли будет так просто. Его кровяное давление резко упадет, ему станет трудно дышать, конечности будут парализованы... Это несомненно не будет безболезненным.
- Я хочу спать.
Он устал. От холода. Боли. От того, как тяжело давались новые шаги. Он уговаривал себя, что мучиться осталось недолго. Что лучше оставаться неподвижным, чем тщетно сопротивляться. Там могли быть люди, преследующие его, но не было ни одного, чтобы спасти. А раз так, то он должен просто прекратить существование. Просто свернуться клубком и заснуть. Просто сдаться. Ноги продолжали идти вперед. Руки двигались вдоль стен. Незуми улыбнулся. Разум уговаривал его сдаться, но тело все еще упорно боролось. Насколько же это было проблематично.
- Остался час. Нет, полчаса.
Тридцать минут на то, чтобы хоть что-то сделать. За это время он должен остановить кровотечение и найти пристанище. Минимальные требования для того, чтобы выжить.
Он почувствовал движение воздуха. Темнота перед ним постепенно расступалась, а он усердно делал каждый следующий шаг. Из своего непроглядного узкого туннеля мальчик выбрался в более широкий коридор с белыми бетонными стенами. Незуми знал, что это канализации, которые использовались от пяти до двадцати лет назад, в конце двадцатого века. По сравнению с поверхностью, подземные коммуникации Зоны №6 были гораздо хуже устроены. Большую их часть оставили в том же состоянии, в каком они пребывали с прошлого столетия, и этот туннель так же был одним из многих, покинутых и забытых. Лучшего Незуми и просить бы не стал. Он закрыл глаза, вспоминая карту Зоны №6, которую видел в компьютере.
Были все шансы, что он находился в заброшенной шахте K0210. Если это было так, то он должен был находиться рядом с районом роскошных частных владений, называемым Кронос. Конечно, этот путь мог так же успешно закончиться тупиком. Но раз он решил жить, его единственным вариантом было продолжать идти дальше. У Незуми, в его текущем состоянии, не было ни выбора, ни времени, чтобы размышлять.
Воздух сменился. Это была уже не сырость подземелий, а свежее дуновение, напоенное влагой. Он вспомнил, что на поверхности шел ливень. Этот проход определенно вел наверх. Незуми вдохнул и услышал аромат дождя.
***
7 сентября 2013 года мне исполнилось двенадцать. В этот день тропический циклон, надвигавшийся с юго-западной области северной части Тихого океана и в течение недели набиравший силу, достиг севера и принес с собой ураган, захлестнувший город №6. Это был лучший подарок, который я когда-либо получал. Я весь день провел как на иголках - едва перевалило за четыре, но уже стемнело. Деревья во дворе гнулись на ветру как прутья, небольшие ветки были оторваны. Мне нравился непрерывный шум, который создавали кроны и выгнутые на излом стволы. Это было абсолютно противоположно обычной тихой и размеренной жизни богатого района.
Моя мать предпочитала маленькие деревья цветам, и результатом ее восторженной посадки миндаля, камелии и кленов стало то, что наш двор превратился в маленькую рощу. Но только благодаря этому шум сегодня был столь отличен от любого другого. Каждое дерево издавало свой стонущий звук. Сорванные листья и поломанные ветви врезались в окна, скользили по ним и затем сносились дальше. Снова и снова порывы ветра ревели и завывали за окном. Я жаждал открыть его. Даже силы урагана было недостаточно, чтобы разбить эти ударопрочные стекла, и климат-контроль в комнате поддерживал неизменными уровень влажности и температуру. Именно поэтому я хотел открыть окно. Открыть, впустить воздух, завихрения ветра, капли дождя, перемены.
- Сион, - прозвучал голос матери из динамиков громкой связи. – Я надеюсь, ты не думаешь открыть окно?
- Нет.
- Хорошо. Ты слышал? Низинные области Западного района затоплены. Ужасно, не так ли? – в ее голосе не промелькнуло ни грамма беспокойства. За пределами Зоны №6 территория была поделена на четыре блока ― Восточный, Западный, Северный и Южный. Большая часть земель Восточного и Южного районов была сельхозугодьями или пастбищами. Они производили 60% всех растительных продуктов и 50% продуктов животного происхождения. На севере располагались лиственный лес и горы, заповедная зона под охраной Комитета Центрального управления. Без разрешения Комитета ни один не мог войти в эту область. Не то чтобы кто-то хотел блуждать в дикой неосвоенной местности.
В центре города находился огромный лесопарк, который занимал больше чем одну шестую общей его площади. В нем можно было наблюдать за переменой сезонов и сотнями видов мелких животных и насекомых, которые населяли его. Подавляющее большинство граждан было довольно такой «дикой» природой. Мне же она не очень нравилась. Особенно неприятным было Здание муниципалитета, высившееся в центре парка. Оно имело пять подземных этажей и еще десять надземных и напоминало формой купол. В городе №6 не было небоскребов, поэтому его высота была несколько чрезмерной. В любом случае, оно создавало гнетущее впечатление. Некоторые люди назвали его Лунной Слезой за обтекаемую форму и белый цвет, но мне казалось, что он больше похож на нарыв. Нарыв, который собирается прорваться в центре города. Словно окружая его, рядом были построены городская больница и здание Бюро Безопасности, которые были связаны переходами, напоминающими газовые трубы. Все это окружал зеленый лес, место мира и спокойствия для добропорядочных граждан. Все растения и животные, которые населяли этот участок, поминутно проверялись, на все цветы, фрукты и маленькие существа каждого ареала в каждый сезон велся учет.
Люди могли узнать лучшее время для наблюдения за ними через систему обслуживания города и прийти сюда, либо делать это непосредственно с экрана. Послушная, усовершенствованная природа. Но даже она бушевала в этот день. Это был, в конце концов, ураган.
Ветка с зелеными листьями все еще колотила в окно. Налетел новый порыв ветра, и его рев резонировал с предыдущим в течение некоторого времени. По крайней мере, я думал, что он резонировал. Звуконепроницаемое стекло отгораживало меня от любого внешнего шума. Я хотел смести эту преграду со своего пути. Я хотел услышать, почувствовать неистовый ветер. И почти без раздумий я распахнул окно. Струи холодного воздуха и дождь тут же ворвались внутрь, ветер грохотал, будто поднимаясь из глубин земли. Это был рев, который я не слышал очень долгое время. Я тоже поднял свои руки и закричал. Мой крик унесло штормом, так что он не мог достичь ничьих ушей, и все же я кричал, не заботясь ни о чем. Капли дождя залетали мне в рот. Я знал, что это было ребячество, но не мог остановиться. Ливень усилился. Как восхитительно было бы скинуть одежду и выбежать наружу! Я попытался представить себя обнаженным, бегущим под этим проливным дождем. Меня бы определенно упекли в психиатрическую лечебницу, но это было непреодолимое искушение. Я снова широко раскрыл рот, хватая падающие капли и пытаясь подавить этот странный порыв. Я боялся того, что скрывалось во мне. Время от времени эмоции накрывали меня с головой, увлекая неконтролируемым потоком.
Сломай это.
Уничтожь.
Что уничтожить?
Все.
Все?
Раздался сигнал предупреждения. Он уведомил меня, что климат в комнате ухудшился. В конечном счете окно закрылось бы автоматически. Началось бы понижение влажности и повышение температуры, все мокрые вещи в комнате, включая меня, были бы немедленно высушены. Я вытер капли с лица шторой и направился к двери, чтобы отключить систему климат-контроля.
Интересно, что было бы, повинуйся я в тот момент звуку предупреждения? Иногда я все еще задаюсь этим вопросом. Если бы я закрыл окно и выбрал искусственный комфорт своей комнаты, моя жизнь сложилась бы абсолютно иначе. Нет, ни на один миг это не было сожаление. Это было только такое своеобразное любопытство. Мелочь, которая так тщательно контролируется техникой, которая целиком изменила мой мир, - случайное совпадение, что 7 сентября 2013 года, в штормовой день, я в порыве открыл окно. Это было очень своеобразное любопытство.
И хотя я не верю в какого-то персонализированного Бога, бывают времена, когда я действительно понимаю термин «Длань Господня». Я отключил программу. Тревожный звук затих. Внезапная тишина накрыла комнату.
- Хех.
Я услышал смешок позади себя. Инстинктивно обернувшись, я вскрикнул, - там стоял насквозь промокший подросток. Я не сразу понял, что это был мальчик. У него были волосы до плеч, которые почти скрывали его маленькое лицо. Шея и руки, которые торчали из рубашки с коротким рукавом, были тощими. Я не мог определить ни его пол, ни возраст. Я слишком сосредоточился на его левом плече, которое было сплошь бордовым, чтобы думать о чем-либо еще.
Это был цвет крови. Я ни разу не видел, чтобы кто-то так сильно истекал кровью. Безотчетно я протянул свою руку ему навстречу. И тут фигура пришельца исчезла из моего поля зрения. В то же самое время я почувствовал, как меня схватили и прижали к стене. Шею обожгло холодом. Это были пальцы, все пять, сжимающие мое горло.
***
- Только дернись, - предупредил он.
Он был ниже меня, так что мне пришлось напрячься, чтобы заглянуть ему в глаза. Они переливались от темно- до светло-серого. Я не видел ничего подобного прежде. Его пальцы сжались еще сильнее. Он совершенно не выглядел угрожающе, и все же я был абсолютно обездвижен. Вряд ли обычный человек мог вытворить такое.
- Смотрю, - я ухитрился вдохнуть. – Тебе не привыкать делать такое.
Пара серых глаз не моргала. Их пристальный взгляд был направлен на меня и оставался спокойным, словно поверхность океана во время штиля. Я не мог уловить в них ни угрозы, ни страха, ни намерения убивать. Это были практически нечитаемые глаза. Так что мне оставалось только чувствовать свое собственное паническое сердцебиение.
- Я перевяжу твою рану, - сказал я, облизывая губы. – Тебе больно, так? Я перевяжу ее.
Я видел свое отражение в глазах пришельца, и на мгновение мне показалось, что я тону в них. Я отвел взгляд вниз и повторился:
- Я перевяжу рану. Нужно остановить кровотечение. Перевязка. Ты ведь понимаешь, что я говорю?
Хватка на моей шее немного ослабла.
- Сион, - голос матери раздался из динамиков. – У тебя открыто окно, не так ли?
Я вдохнул. Я чувствовал себя нормально. Все в порядке, заверил я себя. Я смог ответить обычным голосом:
- Окно?.. Э-э-э, да, оно открыто.
- Ты простудишься, если не закроешь его.
- Знаю, - на другом конце мать засмеялась.
- Тебе сегодня двенадцать стукнуло, но ты все еще такой ребенок.
- Угу, я понял… Ах, да, мам?
- Что?
- Мне нужно сделать доклад. Ты можешь не беспокоить меня какое-то время?
- Доклад? Разве у вас не самое начало Спецкурса?
- Э? Ну, в общем, нам его задали.
- Понятно. Не переутомись и спускайся к обеду.
Холодные пальцы соскользнули с моего горла. Я снова обрел способность двигаться и протянул руку, чтобы перезапустить климат-контроль, заодно убедившись, что оставил систему обеспечения безопасности выключенной. Если бы я этого не сделал, то она обнаружила бы чужое присутствие и включила бы сканирование. В том случае, когда посетитель признавался законным жителем города №6, сигнализация не включалась, но я даже предположить не мог, что у этого промокшего до нитки нарушителя могло быть гражданство.
Окно закрылось, и теплый воздух начал циркулировать по комнате, а сероглазый пришелец припал на колени, прислоняясь к кровати. Он сильно и глубоко выдохнул. Видимо, слишком ослаб. Я достал аптечку, сначала померил его пульс, а затем порвал рукав рубашки и начал обрабатывать рану.
- Это… - я не мог не пялиться. Я не был знаком с такими типами ран. Она не была глубокой, но кожа его плеча была будто пропорота, - …пулевое ранение?
- Да, - просто ответил он. – Едва задело. Как вы это называете? Рваная рана?
- Я не специалист, и пока только студент.
- Спецкурс?
- Угу, со следующего месяца.
- Вау. Башковитый, да? – его голос так и сочился сарказмом. Я поднял свой взгляд от раны, чтобы посмотреть ему в глаза.
- Ты смеешься надо мной?
- Смеюсь? Когда ты меня лечишь? Да никогда! Так что у тебя за специализация?
Я рассказал ему, что специализируюсь на экологии и вот только-только был принят на Спецкурс. Экология. Которая, между прочим, ничего общего с пулевыми ранениями не имеет. Это был мой первый опыт, в какой-то степени даже захватывающий. Итак, что я должен сделать сначала? Дезинфекция, перевязка... Ах, да, нужно остановить кровь.
- Что ты делаешь? - он проследил, как я вынул шприц из комплекта первой помощи, и сглотнул.
- Местная анестезия. Давай, поехали.
- Так, стоп! Обезболивающее, а потом?..
- Наложу швы, - судя по всему, я сказал это с таким лицом, будто мне самому было плохо от этой затеи. Но этот факт дошел до меня далеко не сразу.
- Швы! А ничего получше придумать не можешь?
- Слушай, тут тебе не больница. У меня нет современных средств, и, кроме того, я думаю, что пулевое ранение само по себе примитивно.
Уровень преступности в городе стремился к нулю. Город был безопасен, и ни один среднестатистический гражданин не испытывал потребности в ношении оружия. А если и испытывал, то только будучи охотником. Два раза в год правила приостанавливали на сезон охоты. Увлеченные этим хобби люди закидывали древние ружья за плечи и отправлялись в рискованные походы в северные горы. Матери не нравились охотники. Она говорила, что не понимает, как люди могут убивать животных ради удовольствия, и она не была единственной, кто разделял этот взгляд. На одном из опросов 70% граждан выразили недовольство охотой как видом спорта. Убийство несчастного невинного животного – как беспощадно, как жестоко... Но сейчас кровью передо мной истекал не олень и не лиса. Это был живой человек.
- Не могу поверить в это, - пробормотал я себе под нос.
- Поверить во что?
- Что существуют люди, стреляющие в других людей… Разве что… только не говори, что кто-то из охотничьего клуба случайно спустил курок?
Его губы дрогнули в улыбке.
- Охотничий клуб, ха. Ну, я думаю, что можно назвать их и так. Только они не стреляют случайно.
- Они знали, что стреляли в человека? Это противозаконно.
- Правда? Им просто случилось поохотиться на человека вместо лисы. Я не думаю, что это противозаконно.
- Что ты имеешь ввиду?
- То, что есть охотник, а есть добыча.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь.
- Да я уж догадался. Но ты и не должен понимать. Так ты собираешься сделать мне укол? У тебя разве нет анестетика-спрея?
- Всегда хотел сделать кому-нибудь укол.
Я продезинфицировал рану и вколол обезболивающее в трех местах вокруг нее. Мои руки немного дрожали из-за нервов, но каким-то образом все прошло гладко.
- Скоро уколы подействуют, и я…
- Наложишь швы.
- Да.
- У тебя хоть опыт-то есть?
- Конечно, нет. Я поступал не на медицинский. Но я знаю, как это делается. В теории. Я видел фильм.
- В теории, ха…
Он глубоко вздохнул и посмотрел на меня открыто. У него были тонкие, бледные губы, впалые щеки и незагорелая сухая кожа. У него было лицо человека, жившего далеко не в достатке. Он действительно был похож на преследуемое животное, которое неуклонно и неотвратимо загоняли в угол. Но его глаза были другими. В них не было эмоций, однако я ощущал исходящую из них подавляющую ауру. Было ли это упрямое желание выжить, спрашивал я себя. Никогда в своей жизни я не встречал никого с глазами столь же незабываемыми, как эти. И они смотрели прямо на меня.
- Странный ты.
- С чего ты решил?
- Ты даже имени моего не спросил.
- Ах, да. Но я и своего не назвал.
- Сион, правильно? В честь цветка («астра» - прим. пер.)?
- Да. Моя мама любит деревья и полевые цветы. А тебя?
- Незуми («крыса» - прим. пер.).
- Э?
- Мое имя.
- Твое имя… не Незуми.
- В смысле?
Такой цвет глаз никак не мог принадлежать крысе. Это было что-то гораздо более изящное. Как... серебрящееся предрассветное небо ― разве нет? Я покраснел, поймав себя на этих мыслях и смутившись. Тоже мне, поэт нашелся. Так что я важно заявил:
- Итак, начнем.
«Вспоминай основы накладывания швов», - приказал я себе. Сделайте два или три временных шва, чтобы стянуть края раны и проложить основной непрерывный шов... это должно быть проделано с предельной внимательностью и точностью... во время наложения непрерывного шва... Мои пальцы дрожали. Незуми же наблюдал за этим молча. Я, хоть и нервничал, но был воодушевлен - теоретические знания обретали практическую базу, это было волнующе.
Когда я закончил работу, то наложил на рану чистые бинты. Капля пота скатилась по моему виску.
- Так значит, ты все же не промах, - лоб Незуми тоже был покрыт испариной.
- Руки, вроде, не кривые.
- Не только руки. Извилины тоже на месте. Тебе всего двенадцать, так? И ты идешь на Спецкурс в лучшем ВУЗе. Сливки сливок.
На сей раз в его голосе не было и оттенка сарказма. Ни и ни капли благоговения тоже не было. Я молча убирал грязные бинты и инструменты. Десять лет назад я получил высший балл на общегородских экзаменах среди двухлетних. Город предоставляет любому, кто занимает первое место в предметной или спортивной области, возможность получить лучшее образование, о котором они могли только мечтать. До того, как мне исполнилось десять, я посещал занятия в классах, оборудованных по последнему слову техники, вместе с такими же одаренными детьми как я. Под присмотром опытных преподавателей нам дали твердую и полную базу, после которой каждому выделили собственную команду педагогов, чтобы углубиться в специализацию, которую мы выбрали. С того дня, как меня признали гением, двери в мое будущее были распахнуты. Это было непоколебимо. И ничто не могло повлиять на это. По крайней мере, так предполагалось.
- Выглядит удобно, - пробормотал Незуми, все еще прислоняясь к кровати.
- Располагайся. Только переоденься.
Я достал чистый свитер, полотенце, пачку антибиотиков и кинул это на колени Незуми. А потом, поддавшись прихоти, я решил сделать какао. У меня была некрупная бытовая техника в комнате, именно для того, чтобы можно было сделать себе горячий напиток. Или два.
- Определенно не новая коллекция, да? – Незуми фыркнул, натягивая свитер.
- По мне, так лучше, чем драная окровавленная рубашка, - я передал ему кружку с какао, от которой поднимался пар. Впервые за вечер я увидел проблеск эмоции в его серых глазах. Удовольствие. Незуми сделал глоток и побормотал тихо: «Вкусно».
- Мне нравится. Какао ты варишь лучше, чем шьешь.
- Несправедливо делать подобные сравнения. Я думаю, что для первого раза получилось очень даже неплохо.
- Ты всегда такой?
- А?
- Такой открытый. Или это нормально среди сливок общества – страха не знать? - продолжил Незуми, держа кружку в обеих руках. – Неплохо живется, когда чувство опасности нулевое?
- Я чувствую опасность. И страх тоже. Я боюсь опасных вещей и стараюсь с ними не контактировать. И я не настолько наивен, чтобы думать, что человек, залезший ко мне через окно на втором этаже, - добропорядочный гражданин.
- Тогда почему?
Он был прав. Почему? Почему я обработал ранение пришельца и даже сделал ему горячий какао? Я не хладнокровный монстр. Но я так же недостаточно сострадателен и добр, чтобы протянуть руку любому, кто нуждается в помощи. Я не святой. И я ненавижу стычки и разногласия. Но я принял этого нарушителя. Если городские власти узнают об этом, то мне грозят большие неприятности. Должно быть, я действительно растерял остатки здравого смысла. Если это произойдет...
Мои глаза встретились с парой серых, и мне показалось, что я вижу в них насмешку. Будто он видел меня насквозь, прочитал все, о чем я подумал, и смеялся над этим. Я прижал руку к животу и непримиримо уставился на него.
- Если бы ты был агрессивным амбалом, я тут же включил бы сигнализацию. Но ты коротенький, похож на девочку, и собирался шлепнуться в обморок. Поэтому… Поэтому, я решил перевязать твою рану. И...
- И?
И твои глаза, цвет которых не встречался мне никогда и нигде. Глаза, в которых я утонул.
- И я хотел попробовать накладывать швы.
Незуми пожал плечами и допил какао. Вытерев рот тыльной стороной ладони, он провел рукой по простыни.
- Я правда могу поспать?
- Конечно.
- Спасибо.
Это были первые слова благодарности, которые я услышал от него с тех пор, как он вошел в мою комнату.
@темы: Novels
-
-
20.08.2011 в 00:34Вы молодчинище!
С удовольствием буду ждать продолжения.))
-
-
20.08.2011 в 02:33-
-
20.08.2011 в 16:41